О валаамских подвижниках известно очень мало – они были греки, по Божию Промыслу прибывшие в полунощную страну, вероятно, в начале ХIV века. Что двигало ими? На Афоне уже подвизались наши соотечественники, грекам знакомы были не только иерархи Русской Церкви, но и наши благочестивые князья, посылавшие богатые вклады в афонские монастыри и на Святую Землю. Русь страдала от ига монголо-татарского, и вести о новых мучениках русских, пострадавших за веру православную, миновали границы государств, воодушевляли сердца теснимых турками православных жителей полуденных стран.
Вообще чем могут помочь монахи разоренной стране? У них ни денег, ни оружия. Да и Ладогу, где до Петербурга еще четыре столетия, в те времена можно было с большой натяжкой назвать русской, тем более просвещенной православной верой. Но ведь Русь стала Домом Божией Матери не в конце прошлого века, когда мы об этом вспомнили. Такова была Ее воля – и двое путников обосновались на том месте, которое мы называем сегодня Северным Афоном. В некоторых скитах там и устав по афонскому чину, и посещение их женщинами не благословляется. И даже в Свято-Преображенском соборе монахи предпочитают обходиться без электричества: на паникадилах – восковые свечи.
Это – дань традиции, не ретроградству. Сайт Валаамского монастыря был разработан одним из первых среди прочих монастырских, причем с самого начала он был удобным: там можно было найти необходимую справочную информацию, заказать требы, паломническую поездку, место в гостинице, узнать расписание богослужений в храмах монастыря. А электричество? На валаамских службах его отсутствие не ощущается. В гостинице же – привычный выключатель и весь современный цивилизационный минимум. Кстати, там, на Валааме, не возникает вопроса, зачем туда прибыли преподобные Сергий и Герман, основатели обители. Также не возникает вопросов и у могилы короля одного из скандинавских государств, который после крушения корабля оказался на Валааме и принял иноческий постриг. Разве может сравниться то, что он потерял, и что приобрел!
Силуан Афонский – наш соотечественник, почти современник. Он из тамбовских крестьян, диалект которых похож на тот, которым пользовался Серафим Саровский.
Простой крестьянский быт мог быть и грубым, если в доме не почитали Бога. А там, где Господь не только на божнице, закрытый вышитыми рушниками, но в сердце, - там и к ближним относились с любовью. Святой Силуан вспоминал про отца, что он никогда не только не ругал его, но даже упреком остерегался обидеть. Однажды Семен (так звали его в миру) в постный день принес работавшему в поле отцу мясо. Через много времени тот рассказывал сыну, с каким отвращением он ел тот обед, боясь отказом от скоромной пищи расстроить сына.
Будучи уже взрослым юношей, Семен вернулся домой однажды под утро. Отец встретил его словами: «Сын мой, что было с тобой? У меня сердце за тебя изболело». Эти кроткие слова имели действие много глубже, как если бы родитель устроил разнос с рукоприкладством. В 26 лет Семен отправился на Афон.
Силуана Афонского почитали не только новоначальные иноки, но даже опытные монахи. В чем же основа его духовной глубины?
Как говорят святые отцы, можно и в монастыре искать не Божией воли, а своей. А свои хотелки мы стараемся исполнять, если в сердце вместо Бога – куличи, крашеные яйца, «правильные» поминки и прочее, что фарисей перечислял в своей молитве, которую в каноне Андрея Критского мы называем «безумными глаголами». Когда в сердце в самом его горнем месте – Бог, то на Пасху не будешь переживать за кулич или за цвет одежды. Архимандрит Парфений Невмержицкий, будучи в лагерях, пасхальное богослужение совершал под нарами в облачениях, которые вырезал из газет. Уголовники рассказывали, что его лицо сияло, как на иконе.
Преподобные Сергий и Герман, прибывшие из Греции на Русь, по времени на полтысячелетия отстоят от преподобного Силуана, отправившегося из России в Грецию (на Афон). Но ни время, ни язык, ни иное что не могут разделить тех, кого объединяет любовь к Богу. И потому их память – в один день.
Автор: Ольга Михайловна Санталова
